Растрепать твои волосы пальцами нежно, Написать снова имя губами на коже, И любовью беречь тебя свято и грешно, Удивляясь - ну как мы с тобою похожи! Гладить тонкую спину рукой осторожно, И смотреться в глаза, и тереться носами, Отдаваться и брать твоё тело безбожно, Каждой клеточкой чувствуя божье над нами. И дышать этой нотой, и слиться дыханьем, Потерявшись навек между цветом и звуком, Возведя понимание над обладаньем, И прошить это намертво сдвоенным стуком. Расстелить ночь как простынь, и за облаками Обнажённое чувство застенчиво прятать, И искать, как всё выразить это словами, И опять не найти... и от счастья заплакать... Ну а если мы оба в плену наважденья? Я боюсь, что однажды ты сможешь проснуться... Дай мне, Господи, сил на твоё отреченье Промолчать, и, лишь, горько в ответ улыбнуться...
Растрепать твои волосы
Растрепать твои волосы пальцами нежно,
Написать снова имя губами на коже,
И любовью беречь тебя свято и грешно,
Удивляясь - ну как мы с тобою похожи!
Гладить тонкую спину рукой осторожно,
И смотреться в глаза, и тереться носами,
Отдаваться и брать твоё тело безбожно,
Каждой клеточкой чувствуя божье над нами.
И дышать этой нотой, и слиться дыханьем,
Потерявшись навек между цветом и звуком,
Возведя понимание над обладаньем,
И прошить это намертво сдвоенным стуком.
Расстелить ночь как простынь, и за облаками
Обнажённое чувство застенчиво прятать,
И искать, как всё выразить это словами,
И опять не найти... и от счастья заплакать...
Ну а если мы оба в плену наважденья?
Я боюсь, что однажды ты сможешь проснуться...
Дай мне, Господи, сил на твоё отреченье
Промолчать, и, лишь, горько в ответ улыбнуться...