Три часа перелета

…Были пляж и отель. Загорая, резвясь и купаясь, 
Мы с тобою забыли отлёта назначенный час. 
Ты, конечно, ворчал, что я вечно туплю и копаюсь – 
И оставил очки. И автобус уехал без нас. 

Мы поймали такси, и оно нас удачно домчало – 
Мы последними были у стойки, где смотрят билет, 
Но на наше «together*» мадам головой покачала 
И на все уговоры лишь «sorry**» твердила в ответ. 

В этом «сорри» сквозило: 
«Подумаешь, дело какое - 
Три часа перелёта помаются в разных углах. 
Ну и рейс! – обалдеешь с капризною этой Москвою, 
Понаехали тут, понимаешь… храни их Аллах…» 

Фантастический отпуск померк для меня в одночасье. 
Я забилась в свой угол, и было одно на уме - 
Три часа перелета, три капли последнего счастья 
Заменили разлукой в комфортной летучей тюрьме! 

А хотелось болтать, и шампанское пить по глоточку, 
И уснуть ненадолго, прижавшись к родному плечу. 
Я пыталась всё это проделать сама в одиночку, 
Но стучало в висках – «не хочу без тебя, не хочу!» 

Началась турбулентность – наш лайнер трясло и болтало, 
И тревожную тишь разрывало ребенка нытьё. 
Мне словами не выразить, как же тебя не хватало, 
Чтобы взять твою руку и крепко вцепиться в нее. 

А когда нам динамик поведал беспечно и звонко, 
Что в Москве мокрый снег, и по области ноль-минус три, 
Я представила обледенелую эту бетонку, 
И тревожная жилка, как птица, забилась внутри. 

Не могу передать, до чего же мне стало тоскливо, 
Когда я поняла, что поверх пассажирских голов 
Ни обняться навек за мгновенье до страшного взрыва, 
Ни сказать самых главных, не сказанных ранее слов! 

В тот момент я не знала, кому адресую молитвы, 
Но пилот незнакомый – а в общем, такой же, как все, 
Без единой помарки, как будто по лезвию бритвы, 
Ровно-ровно провел самолет по сырой полосе. 

…До сих пор позабыть не могу – в коридоре зеленом 
Никого не стесняясь, нахлынувших слез не тая, 
Я целую, 
Целую, 
Целую тебя исступленно… 
Несмышлёныш – 
Ты так и не понял, чего это я… 

*вместе 
**извините 

Андрей Моисеев