Она забывала надёжность мужской руки,
Бежала, без точки опоры на виражах.
Она говорила: – А в принципе, мужики
Нужны только тем, кто не может их удержать.
Но всё же цепляется, ноет и истерит,
Как сука под дверью, выпрашивает тепла...
Она покрывалась окалиной изнутри,
Горела, но больше не верила, не ждала
Ни принцев, ни чинно седеющих королей,
Ни волка, ни льва – вот ведь, грёбаный зоопарк!
Она не пыталась быть ангелом на земле:
Таким, как она, темнокрылым, немного пар.
Она не скрывала ни шрамы, ни синяки,
Бежала без точки опоры, считала дни,
И вновь усмехалась: – А в принципе, мужики
Нужны только тем, кто не может прожить без них.
Она умирала и видела в этом знак
Своей непричастности гвалту и суете.
Она собирала покрепче себя в кулак,
Когда на прогулке встречала чужих детей,
Она улыбалась старушкам и облакам,
Как будто земная жизнь для неё – вокзал.
Она тосковала по сильным его рукам,
Надёжным и тёплым.
Но молча.
Чтоб он не знал.
Индульгенция
