Ей было сто лет. А ему сто три года.
Их встречи случались в любую погоду
И чаще всего почему-то по средам.
Он просто звонил, говорил: «Я приеду?»
Вот как-то по средам всегда приезжалось.
И даже когда вдруг она простужалась,
Встречались они, несмотря на простуду,
Поскольку она обещала:
«Не буду дышать на тебя!»,
Но, хоть это ужасно, дышала.
Никак не могла надышаться.
И даже — друг друга они целовали…
К ним мальчик в кафе выходил со словами:
«Садитесь, ваш столик сегодня свободен!»
И это случалось при всякой погоде,
И всё отступало — дела и болезни…
Ведь каждая встреча могла быть последней:
Сто лет и три года, конечно, не шутки.
Они не хотели терять ни минутки.
Объятия — много теплее, чем пледы.
Они были счастливы каждую среду.
В сто лет как-то глупо влюбляться, жениться.
Но годы бежали от них вереницей.
Объятия — много теплее, чем шали.
Встречались они… И дышали… Дышали…
Марта Валешевска
